Леся
Мой транс прервала самая младшая девушка (ее все называли просто «Лунь»). Сунув мне под нос блюдце с сушеными ягодами и орешками, она начала:
– Геле, ешь быстрее, пора одеваться!
Я оторвалась от тягостных мыслей и созерцания гор, простирающихся за открытым уже окном, запихнула в рот несколько ягод, и заглянула в блестящий пятачок зеркальца.
– Ой! – вырвалось невольно.
– Нравится? Ты красивая! Вот повезло братьям Церин! – лопотали девушки, гордясь своей работой.
Я же не знала, смеяться мне или плакать: на моей голове красовались самые настоящие рога! Обвязанные красными нитками и бубенчиками, белоснежные полированные «украшения» вырастали из сложного переплетения кос и платков.
Лицо снова превратили в маску – белая мастика на лбу и щеках, черные губы, синие пятна под глазами и алые уши! От мата я удержалась только потому, что грим намертво стянул все лицевые мышцы.
А девушки, между делом снова повторив мне, какая я писаная красавица, убежали за одеждой.
В одиночестве я пробыла недолго – скрипнула рама, показалось знакомое лицо.
– Балсан?
Подтянувшись на руках, мужчина забрался в комнату. Я невольно попятилась назад, но он не стал приближаться. Остановился на расстоянии вытянутой руки и всмотрелся в мое лицо:
– Геле, – хрипло сказал он. – Ты понимаешь меня?
Я удивилась, но закивала:
– Понимаю.
Мужчина вцепился руками в свои волосы и сделала несколько шагов по некрашеному деревянному полу:
– Я не могу в это поверить. Твоя душа прошла наказание! Наставник был прав!
Неожиданно голубоглазик упал передо мной на колени:
– Геле! Прошу тебя, не отвергай нас! – Он сжал кулаки и низко склонил голову.
Около минуты мы молчали. Мой испуг понемногу отступил, я присела на корточки перед ним:
– Балсан, – исхитрившись не уронить тяжеленную прическу, я подняла руками его склоненную голову, отстраненно подивившись, как приятно прикоснуться к его густым вьющимся волосам. – О чем ты говоришь?
Мужчина упорно не желал поднимать голову, но вся его поза абсолютно не соответствовала той решительности, с которой он пришел сюда. Плюнув на правила, я опустилась на пол рядом с ним. Помолчала минуту, потом заговорила так же тихо и осторожно, как и он со мной недавно:
– Балсан, я здесь чужая. Ничего не знаю, ничего не помню. Я не собиралась замуж и вообще впервые вас вижу. Мне сейчас очень тяжело разобраться самой. Если я чем-то обидела тебя и братьев, простите, и дайте мне время лучше узнать вас…
Пока я говорила, в голове бились обрывки из лекции по психологии: «…мужчинам трудно перенести прямой отказ, поэтому лучшей тактикой будет затягивание времени…»
Только вот договорить мне не удалось. Яркие голубые глаза смотрели в мои. Смотрели так, что сердце заколотилось где-то в горле. Смутившись, я принялась рассматривать лицо Балсана, стараясь не нырять в бирюзовый омут его взора. Гладкая смуглая кожа, четкий рисунок губ, морщинка на переносице, изогнутые брови, словно крылья птицы …
Мужчина довольно долго выдерживал такое беспардонное изучение, потом, одарив меня непонятным взглядом, поймал мои руки руками:
– Спасибо тебе, Геле. Мы… постараемся дать тебе время, – проговорив это, голубоглазик вскочил, на миг подошел к столу, звякнув чем-то, и выбрался в окно, прикрывая за собой скрипучую створку.
Буквально через минуту, громко топая и напевая, девушки внесли в комнату одежду. Может, они и догадались о незваном госте, но ничего не сказали. Вместо разговоров они сразу принялись развешивать на стене принесенное, а меня погнали за ширму – менять рубашку и протирать тело губкой, пропитанной ароматическим уксусом.
Когда я вернулась, увидела, что звенело на столе – там лежали четыре нитки бус: бирюзовые, хризолитовые, коралловые и пестрые. Последние были изготовлены из двух видов камней – один камень в низке был голубым, другой цвета крепкого чая.
– Ах, как братья тебя любят! – завистливо причитала одна из девиц, разглядывая бусы.
– Откуда это? – немного откашлявшись, спросила я.
– Мужья передали, – блестя зубами, ответила Лунь.
– Мужья? – Кажется, в глазах у меня потемнело. – Все четверо?
– Конечно все! – недоуменный голос одной из девушек пробился к моему сознанию. – Ты же не собираешься выгонять их из дома?
Вот жадное любопытство оказалось ооочень неприятным. Как и молчание, наступившее следом за вопросом. Я отрицательно покачала головой:
– Не собираюсь, но я думала, что они пока женихи…
Девушки облегченно рассмеялись:
– Так монахи вас уже благословили!
– И старейшина!
– И родичи!
И тут в уголке раздался робкий голосок:
– Астролог только задержался…
Вот за этот голосок я и ухватилась:
– Так если астролог не благословил, они мне еще не мужья?
Девушки пошептались и вытолкнули вперед ту, что выглядела постарше:
– Можно и так сказать, – заявила густо накрашенная красотка, со слишком черными бровями, прикладывая ко мне бусы, – но ведь астролог давно благословил вашу помолвку, так что это можно и не считать!
Вперед вырвалась мелкая остроносенькая девица в меховой жилетке с длинными «хвостиками» из алых ниток:
– И чего ты волнуешься, Геле? Не решила еще, кого старшим выбрать? Свадьбу будут праздновать еще месяц, так что сможешь всех попробовать!
Другие девушки поддержали говорившую радостными криками, а я совсем расклеилась – замужества по местным обычаям избежать не удалось.